Если ты не можешь управиться со мной в мои худшие дни, ты ни черта не достоин меня в мои лучшие (с)
Моя попытка сделать из "Золушки" триллер. Ну, или хотя бы что-то похожее)))
Скрип садовой калитки разносился по саду, перекликаясь с резкими голосами грачей, прилетевших на засохшее дерево. Арина яростно оттирала засохшие остатки завтрака от тарелок, завидуя птицам, которые могли себе позволить делать, что пожелают. Она же после смерти матери даже на могилу ее не всегда могла прийти.
Сначала девушка даже не подозревала, что с приходом в их с отцом старый и темный дом его новой жены все так изменится. Мачеха выкинула весь мамин антиквариат, и зачем-то велела повесить на каждой стене дома по зеркалу. Арина оказалась неспособна к этому привыкнуть и каждый раз вздрагивала, ловя краем глаза мелькавший на темном стекле свой собственный силуэт.
читать дальше
Две мстительные и истеричные особы, ставшие ее сводными сестрами, добавляли в ее нынешнюю жизнь ноту абсурда. Утром встать до рассвета, спуститься на кухню, дрожащими от недосыпания пальцами обхватить чашку с горячим чаем, приготовить завтрак, отнести наверх, разбудить старшую сестру, получить удар ногой под колени…
не сорваться, не опрокинуть поднос ей на голову,
повторить процедуру со средней сестрой, сжать зубы от колких насмешек над собственной внешностью, убрать все раскиданные по комнате вещи, выйти в коридор, вздрогнуть из-за чертового зеркала,
не закричать,
зайти в кабинет мачехи за ежедневными указаниями, получить выговор за недошитое платье, не успеть увернуться от пощечины, увидеть у нее на пальце мамино фамильное кольцо, вытереть кровь из рассеченной щеки, молча сглотнуть боль,
не заплакать.
Ужасаться и надеяться, что ее положение в этом доме когда-нибудь изменится, девушка не видела никакого смысла. И, если раньше она пыталась жаловаться отцу в попытках что-то изменить, вскоре она перестала делать и это. Бледная тень, скользившая по дому и периодически забывающая дорогу в спальню, напоминала ее отца еще меньше, чем мачеха – ее маму.
Звонок в дверь отвлек Арину от мытья посуды. Пока она медленно шла к двери – утренний пинок Виктории по ногам еще напоминал о себе – звонок яростно взвыл еще два или три раза. Зная, что ее медлительность не ускользнула от внимания мачехи, девушка резко распахнула дверь и уже хотела было накричать на визитера, но увидела королевского герольда с конвертами и оробела. Тот молча передал ей бумаги и ушел.
– Бал? Это же просто отличная новость! – ее сестры и мачеха были в восторге. Как голодные чайки, сгрудились они над столом с приглашениями, вырывая друг у друга листы с гербовой печатью.
Девушка стояла у дверей, выслушивала их приказания и крепко сжимала кулаки, чтобы не закричать от несправедливости. Позже, спускаясь по лестнице, она рассматривала красные полукружья ногтей на ладонях, и ей впервые пришла в голову мысль, что смерть ее родственниц решила бы все проблемы. Арина бы жила вдвоем с отцом, ухаживала бы за ним, может, он и перестал бы напоминать призрак, потерявшийся в пространстве и во времени.
Перешивая по пятому разу платья сестер, Арина чувствовала глухую волну раздражения, поднимающуюся к горлу. Мысль о том, что она умнее, образованнее, воспитаннее и красивее этих двух истеричек, не давала покоя.
– А что, если я тоже поеду на бал? – раздался ее голос в шуршании тканей и бормотании портних и мачехи.
– Что ты сказала? Ты с ума сошла?
– А почему нет? Разве я не член семьи?
Хозяйка дома презрительно усмехнулась.
– Никто – я подчеркиваю – ни один из живущих здесь людей уже давно не считает тебя членом семьи и вообще человеком, имеющем право голоса. Скажи спасибо, что мы тебя содержим.
Напоминать, что мачеха под угрозой упечь ее отца в психбольницу запретила ей работать где-то вне дома, было бессмысленно. Но, очнувшись от острой боли, Арина поняла, что согнула иголку пальцами. Заинтересовавшись, девушка посильнее сжала тонкую полоску железа и сломала ее. Не отдавая себе отчет, зачем, Арина опустила обломки в карман и продолжила перешивать рукава.
Менять каждый день постель мачехи было еще одной ее обязанностью. И в этот вечер, привычно взбивая подушки, Арина посмотрела на белоснежную простыню, совсем не похожую на то, что служило ложем ей, и швырнула самый маленький осколок иголки прямо посередине, нарушив идеальную поверхность. Почти сразу же зашла мачеха, не взглянув на постель, легла и закрыла глаза. Арина погасила свет и тихонько вышла из комнаты. Она сама не могла себе объяснить, что, кроме морального удовлетворения, ей принесет этот маленький хулиганский поступок. Ну, уколется эта старая ведьма, и что? Во сне, может, даже и не почувствует. Но, тем не менее, укладываясь спать под неумолчный писк мышей в ее комнате, она нежно улыбалась. Эта улыбка, светившаяся на ее лице и во сне, делала ее прекрасной.
На следующее утро все началось заново: встать, выпить чаю, проснуться, обслужить сестер, зайти в кабинет к мачехе…. Огромный стол оказался пуст. Тонкой и прямой, как стрела, фигуры не было видно и у окна. Девушка растерялась. Такого не случалось ни разу – хозяйка, как и Арина, была ранней пташкой. Растерянно замерев у стола, девушка почувствовала тяжелый взгляд в спину, но почему-то медлила и не решалась обернуться. Затем раздался звук неторопливых, слегка шаркающих шагов, и на плечо легка горячая и тяжелая рука. Отпрыгнув с нечленораздельным криком, Арина обернулась и увидела отца, растерянно улыбавшегося ей.
– Здравствуй, дочка, – порой, очень редко, он выныривал из мира теней, в котором пребывал, и разговаривал совсем как раньше. – Как твои дела? Ты уже поступила в университет? Я так рад, что ты захотела пойти по моим стопам….
– Папа, я… - Арине хотела сказать, что она безумно соскучилась, ей нужно было успеть, пока он еще был здесь, в реальном мире, но отец ее перебил.
– С утра решил поработать над статьей, и вспомнил об интересном факте. Ты знаешь, что, если человек неудачно уколется иголкой – или ее частью – она может войти в тело, проследовать вместе с кровью по кровеносной системе и, когда дойдет до сердца, вызовет инфаркт и мгновенную смерть?
– Папа…. Зачем ты мне это говоришь? – девушка намертво вмерзла в воздух.
– Я просто заметил, что ты много шьешь, и решил предостеречь тебя, ведь я о тебе тревожусь. Я твой отец, и люблю тебя….
– Я тоже люблю тебя, папа. – Отец растерянно на нее посмотрел, опустил голову и неслышно выскользнул за дверь. Арина поняла, что период просветления на сегодня закончился. Но гораздо больше ее сейчас волновала другая представительница старшего поколения их семьи.
Влетев в комнату, она увидела мачеху, мирно лежащую под одеялом. Подойдя поближе, Арина поняла, что торопилась она зря. Это забавное свойство, о котором вспомнил отец, и о котором она сама начисто забыла, уже убило лежащую в постели женщину. Неверными руками придвинув к себе стул и рухнув на него, девушка растерянно пыталась найти в себе хоть немного сожаления или угрызений совести за только что совершенное убийство. Но кроме покоя и удовлетворения не чувствовала ничего.
Часом позже, вызвав ритуальную службу и договорившись насчет похорон через три дня, Арина собрала всех в кабинете и с мрачным удовольствием сообщила сестрам печальную новость. Они отреагировали намного более шумно, чем она предполагала, и новоявленная убийца недовольно поморщилась.
– Я так понимаю, на бал вы завтра не едете?
– Что-о? Да ты с ума сошла! Такой шанс раз в жизни выпадает. И, кстати, бал состоится сегодня, а похороны – только послезавтра, мы успеем и повеселиться, и должное время погоревать.
– Дело ваше, – устало пожала плечами Арина, ей хотелось закрыться в комнате и никого не видеть. Со смертью мачехи, придумывавшей большую часть ее бессмысленных заданий, свободного времени у нее появилось намного больше.
Проснулась она только вечером, когда дом был тих и пуст, а домочадцы отправились на главное светское событие года. Спустившись на первый этаж, поминутно вздрагивая от скрипа ступенек и мелькавшего в ненавистных зеркалах отражения, Арина зашла на кухню и увидела там странную женщину, одетую в просторное платье и бархатной накидкой.
– Здравствуй, крестная. Что за бредовая идея тебе пришла в голову на этот раз?
– Ты должна поехать на бал! – Крестная была гадалкой и предпочитала изъясняться повелительными предложениями.
– Зачем? Я только что убила свою мачеху и ничуть об этом не жалею, дай мне примириться с мыслью, что я бездушное чудовище!
В глазах вещуньи вспыхнул странный огонек при словах крестницы об убийстве, но она промолчала.
– Ты должна там быть. Это не обсуждается, – и жестом фокусника достала из-за спины сверток.
Смирившись с неизбежным, Арина облачилась в предложенный наряд, соорудила прическу и только тут опомнилась:
– А на чем я поеду? Они забрали нашу машину, а на такси у меня денег нет.
– Твое транспортное средство ждет у дверей. Только вернись до полуночи, пожалуйста. Это очень важно, – крестная опять впилась своими черными глазами в девушку и та, чувствуя, что не может противиться, прошептала:
– Обещаю.
Выйдя из дома, Арина действительно увидела автомобиль с силуэтом водителя на переднем сиденье. Не успела она сесть, шофер тронулся, на несколько секунд обернувшись к пассажирке, будто проверив ее личность. Арине при взгляде на него стало неуютно – неприметный и незапоминающийся, он, тем не менее, имел в облике что-то… крысиное.
На балу все обратили внимание на припозднившуюся гостью, включая хозяина. Расслабившись и наслаждаясь вечером, через два часа девушка почувствовала смутное беспокойство. При взгляде на часы она поняла, что пора прощаться. Делать это безумно не хотелось, но противиться настойчивому чувству тревоги, требовавшему, чтобы она уходила, не могла.
Когда она спустилась ко входу, оказалось, что водитель уже нервно прохаживается вдоль машины, с каждым шагом все сильнее начиная горбиться. В неясном свете уличных фонарей Арине опять показалось, что полный водитель напоминает огромную, вставшую на задние лапы крысу. Несясь на бешеной скорости по городу, девушка чувствовала себя героиней фильма ужасов, похищенной маньяком-убийцей. За окнами машины проносились фонари, мелькали темные спящие дома, тянули свои крючковатые руки деревья.
Свернув к их особняку, свет фар выхватил из темноты старое засохшее дерево, росшее у могилы мамы, и, спугнув сидящих там ворон, заставил их взмыть в воздух с противным карканьем. Влетев на подъездную аллею, водитель прорычал что-то невнятное, но Арине уже не требовалось понуканий, она сама выбежала из машины с максимальной скоростью, и только захлопнув за собой дверь, смогла выдохнуть. Постояв так несколько минут, девушка осознала, что не слышит звука отъезжающего автомобиля. Осторожно открыв дверь, она не увидела ничего, кроме смутно белеющей на гравии разломанной пополам тыквы. Переодеваясь ко сну, Арина пыталась вспомнить, была ли тыква у входа, когда она уезжала, но осознала, что из-за машины ее все равно бы не было видно.
По привычке встав раньше всех и отнеся сестрам завтрак, Арина засела в кабинете, изучая бумаги мачехи и счета. Через три часа, подняв голову, чтобы размять затекшую шею, девушка победно улыбнулась. Теперь она знала, что делать.
– Все очень просто. Весь капитал принадлежал моему отцу и вашей матери. Оказывается, они когда-то были партнерами по бизнесу, и их брак носил исключительно деловой характер. После смерти вашей матери все ее деньги в равных долях переходят к ближайшим родственникам, так как завещания она не оставила. В нашем случае ими являетесь вы с моим отцом. Дальше, так как мой отец недееспособен, я получаю контроль над его частью и над деньгами, которые – оказывается – завещала мне мама, чтобы я могла воспользоваться ими по достижении совершеннолетия. Оно прошло три года назад, но ваша мать почему-то забыла мне сообщить об этой мелочи. Ах да, вы еще наследуете бизнес. Наслаждайтесь, девочки! – с этими словами Арина кровожадно ухмыльнулась и вышла из кабинета, хлопнув дверью. Ее неприспособленные к жизни сестры остались внутри, приходя в себя от свалившихся на них новостей.
Устройство отца в специализированный пансионат заняло больше времени, чем она рассчитывала, поэтому Арина смогла вернуться в город только через месяц. Проходя мимо газетного киоска, она увидела заголовки: "Принц в отчаянии. Он не может найти ту, что была с ним на балу!!!" и "Сестры-наследницы родительского бизнеса полностью разорены".
Девушка удовлетворенно улыбнулась, достала из кармана выключенный все это время, чтобы не отвлекаться, сотовый, набрала только ей известный номер и произнесла в трубку:
– Привет. Ты меня еще ждешь? – в ответ раздался ликующий ответ ее будущего мужа.
Скрип садовой калитки разносился по саду, перекликаясь с резкими голосами грачей, прилетевших на засохшее дерево. Арина яростно оттирала засохшие остатки завтрака от тарелок, завидуя птицам, которые могли себе позволить делать, что пожелают. Она же после смерти матери даже на могилу ее не всегда могла прийти.
Сначала девушка даже не подозревала, что с приходом в их с отцом старый и темный дом его новой жены все так изменится. Мачеха выкинула весь мамин антиквариат, и зачем-то велела повесить на каждой стене дома по зеркалу. Арина оказалась неспособна к этому привыкнуть и каждый раз вздрагивала, ловя краем глаза мелькавший на темном стекле свой собственный силуэт.
читать дальше
Две мстительные и истеричные особы, ставшие ее сводными сестрами, добавляли в ее нынешнюю жизнь ноту абсурда. Утром встать до рассвета, спуститься на кухню, дрожащими от недосыпания пальцами обхватить чашку с горячим чаем, приготовить завтрак, отнести наверх, разбудить старшую сестру, получить удар ногой под колени…
не сорваться, не опрокинуть поднос ей на голову,
повторить процедуру со средней сестрой, сжать зубы от колких насмешек над собственной внешностью, убрать все раскиданные по комнате вещи, выйти в коридор, вздрогнуть из-за чертового зеркала,
не закричать,
зайти в кабинет мачехи за ежедневными указаниями, получить выговор за недошитое платье, не успеть увернуться от пощечины, увидеть у нее на пальце мамино фамильное кольцо, вытереть кровь из рассеченной щеки, молча сглотнуть боль,
не заплакать.
Ужасаться и надеяться, что ее положение в этом доме когда-нибудь изменится, девушка не видела никакого смысла. И, если раньше она пыталась жаловаться отцу в попытках что-то изменить, вскоре она перестала делать и это. Бледная тень, скользившая по дому и периодически забывающая дорогу в спальню, напоминала ее отца еще меньше, чем мачеха – ее маму.
Звонок в дверь отвлек Арину от мытья посуды. Пока она медленно шла к двери – утренний пинок Виктории по ногам еще напоминал о себе – звонок яростно взвыл еще два или три раза. Зная, что ее медлительность не ускользнула от внимания мачехи, девушка резко распахнула дверь и уже хотела было накричать на визитера, но увидела королевского герольда с конвертами и оробела. Тот молча передал ей бумаги и ушел.
– Бал? Это же просто отличная новость! – ее сестры и мачеха были в восторге. Как голодные чайки, сгрудились они над столом с приглашениями, вырывая друг у друга листы с гербовой печатью.
Девушка стояла у дверей, выслушивала их приказания и крепко сжимала кулаки, чтобы не закричать от несправедливости. Позже, спускаясь по лестнице, она рассматривала красные полукружья ногтей на ладонях, и ей впервые пришла в голову мысль, что смерть ее родственниц решила бы все проблемы. Арина бы жила вдвоем с отцом, ухаживала бы за ним, может, он и перестал бы напоминать призрак, потерявшийся в пространстве и во времени.
Перешивая по пятому разу платья сестер, Арина чувствовала глухую волну раздражения, поднимающуюся к горлу. Мысль о том, что она умнее, образованнее, воспитаннее и красивее этих двух истеричек, не давала покоя.
– А что, если я тоже поеду на бал? – раздался ее голос в шуршании тканей и бормотании портних и мачехи.
– Что ты сказала? Ты с ума сошла?
– А почему нет? Разве я не член семьи?
Хозяйка дома презрительно усмехнулась.
– Никто – я подчеркиваю – ни один из живущих здесь людей уже давно не считает тебя членом семьи и вообще человеком, имеющем право голоса. Скажи спасибо, что мы тебя содержим.
Напоминать, что мачеха под угрозой упечь ее отца в психбольницу запретила ей работать где-то вне дома, было бессмысленно. Но, очнувшись от острой боли, Арина поняла, что согнула иголку пальцами. Заинтересовавшись, девушка посильнее сжала тонкую полоску железа и сломала ее. Не отдавая себе отчет, зачем, Арина опустила обломки в карман и продолжила перешивать рукава.
Менять каждый день постель мачехи было еще одной ее обязанностью. И в этот вечер, привычно взбивая подушки, Арина посмотрела на белоснежную простыню, совсем не похожую на то, что служило ложем ей, и швырнула самый маленький осколок иголки прямо посередине, нарушив идеальную поверхность. Почти сразу же зашла мачеха, не взглянув на постель, легла и закрыла глаза. Арина погасила свет и тихонько вышла из комнаты. Она сама не могла себе объяснить, что, кроме морального удовлетворения, ей принесет этот маленький хулиганский поступок. Ну, уколется эта старая ведьма, и что? Во сне, может, даже и не почувствует. Но, тем не менее, укладываясь спать под неумолчный писк мышей в ее комнате, она нежно улыбалась. Эта улыбка, светившаяся на ее лице и во сне, делала ее прекрасной.
На следующее утро все началось заново: встать, выпить чаю, проснуться, обслужить сестер, зайти в кабинет к мачехе…. Огромный стол оказался пуст. Тонкой и прямой, как стрела, фигуры не было видно и у окна. Девушка растерялась. Такого не случалось ни разу – хозяйка, как и Арина, была ранней пташкой. Растерянно замерев у стола, девушка почувствовала тяжелый взгляд в спину, но почему-то медлила и не решалась обернуться. Затем раздался звук неторопливых, слегка шаркающих шагов, и на плечо легка горячая и тяжелая рука. Отпрыгнув с нечленораздельным криком, Арина обернулась и увидела отца, растерянно улыбавшегося ей.
– Здравствуй, дочка, – порой, очень редко, он выныривал из мира теней, в котором пребывал, и разговаривал совсем как раньше. – Как твои дела? Ты уже поступила в университет? Я так рад, что ты захотела пойти по моим стопам….
– Папа, я… - Арине хотела сказать, что она безумно соскучилась, ей нужно было успеть, пока он еще был здесь, в реальном мире, но отец ее перебил.
– С утра решил поработать над статьей, и вспомнил об интересном факте. Ты знаешь, что, если человек неудачно уколется иголкой – или ее частью – она может войти в тело, проследовать вместе с кровью по кровеносной системе и, когда дойдет до сердца, вызовет инфаркт и мгновенную смерть?
– Папа…. Зачем ты мне это говоришь? – девушка намертво вмерзла в воздух.
– Я просто заметил, что ты много шьешь, и решил предостеречь тебя, ведь я о тебе тревожусь. Я твой отец, и люблю тебя….
– Я тоже люблю тебя, папа. – Отец растерянно на нее посмотрел, опустил голову и неслышно выскользнул за дверь. Арина поняла, что период просветления на сегодня закончился. Но гораздо больше ее сейчас волновала другая представительница старшего поколения их семьи.
Влетев в комнату, она увидела мачеху, мирно лежащую под одеялом. Подойдя поближе, Арина поняла, что торопилась она зря. Это забавное свойство, о котором вспомнил отец, и о котором она сама начисто забыла, уже убило лежащую в постели женщину. Неверными руками придвинув к себе стул и рухнув на него, девушка растерянно пыталась найти в себе хоть немного сожаления или угрызений совести за только что совершенное убийство. Но кроме покоя и удовлетворения не чувствовала ничего.
Часом позже, вызвав ритуальную службу и договорившись насчет похорон через три дня, Арина собрала всех в кабинете и с мрачным удовольствием сообщила сестрам печальную новость. Они отреагировали намного более шумно, чем она предполагала, и новоявленная убийца недовольно поморщилась.
– Я так понимаю, на бал вы завтра не едете?
– Что-о? Да ты с ума сошла! Такой шанс раз в жизни выпадает. И, кстати, бал состоится сегодня, а похороны – только послезавтра, мы успеем и повеселиться, и должное время погоревать.
– Дело ваше, – устало пожала плечами Арина, ей хотелось закрыться в комнате и никого не видеть. Со смертью мачехи, придумывавшей большую часть ее бессмысленных заданий, свободного времени у нее появилось намного больше.
Проснулась она только вечером, когда дом был тих и пуст, а домочадцы отправились на главное светское событие года. Спустившись на первый этаж, поминутно вздрагивая от скрипа ступенек и мелькавшего в ненавистных зеркалах отражения, Арина зашла на кухню и увидела там странную женщину, одетую в просторное платье и бархатной накидкой.
– Здравствуй, крестная. Что за бредовая идея тебе пришла в голову на этот раз?
– Ты должна поехать на бал! – Крестная была гадалкой и предпочитала изъясняться повелительными предложениями.
– Зачем? Я только что убила свою мачеху и ничуть об этом не жалею, дай мне примириться с мыслью, что я бездушное чудовище!
В глазах вещуньи вспыхнул странный огонек при словах крестницы об убийстве, но она промолчала.
– Ты должна там быть. Это не обсуждается, – и жестом фокусника достала из-за спины сверток.
Смирившись с неизбежным, Арина облачилась в предложенный наряд, соорудила прическу и только тут опомнилась:
– А на чем я поеду? Они забрали нашу машину, а на такси у меня денег нет.
– Твое транспортное средство ждет у дверей. Только вернись до полуночи, пожалуйста. Это очень важно, – крестная опять впилась своими черными глазами в девушку и та, чувствуя, что не может противиться, прошептала:
– Обещаю.
Выйдя из дома, Арина действительно увидела автомобиль с силуэтом водителя на переднем сиденье. Не успела она сесть, шофер тронулся, на несколько секунд обернувшись к пассажирке, будто проверив ее личность. Арине при взгляде на него стало неуютно – неприметный и незапоминающийся, он, тем не менее, имел в облике что-то… крысиное.
На балу все обратили внимание на припозднившуюся гостью, включая хозяина. Расслабившись и наслаждаясь вечером, через два часа девушка почувствовала смутное беспокойство. При взгляде на часы она поняла, что пора прощаться. Делать это безумно не хотелось, но противиться настойчивому чувству тревоги, требовавшему, чтобы она уходила, не могла.
Когда она спустилась ко входу, оказалось, что водитель уже нервно прохаживается вдоль машины, с каждым шагом все сильнее начиная горбиться. В неясном свете уличных фонарей Арине опять показалось, что полный водитель напоминает огромную, вставшую на задние лапы крысу. Несясь на бешеной скорости по городу, девушка чувствовала себя героиней фильма ужасов, похищенной маньяком-убийцей. За окнами машины проносились фонари, мелькали темные спящие дома, тянули свои крючковатые руки деревья.
Свернув к их особняку, свет фар выхватил из темноты старое засохшее дерево, росшее у могилы мамы, и, спугнув сидящих там ворон, заставил их взмыть в воздух с противным карканьем. Влетев на подъездную аллею, водитель прорычал что-то невнятное, но Арине уже не требовалось понуканий, она сама выбежала из машины с максимальной скоростью, и только захлопнув за собой дверь, смогла выдохнуть. Постояв так несколько минут, девушка осознала, что не слышит звука отъезжающего автомобиля. Осторожно открыв дверь, она не увидела ничего, кроме смутно белеющей на гравии разломанной пополам тыквы. Переодеваясь ко сну, Арина пыталась вспомнить, была ли тыква у входа, когда она уезжала, но осознала, что из-за машины ее все равно бы не было видно.
По привычке встав раньше всех и отнеся сестрам завтрак, Арина засела в кабинете, изучая бумаги мачехи и счета. Через три часа, подняв голову, чтобы размять затекшую шею, девушка победно улыбнулась. Теперь она знала, что делать.
– Все очень просто. Весь капитал принадлежал моему отцу и вашей матери. Оказывается, они когда-то были партнерами по бизнесу, и их брак носил исключительно деловой характер. После смерти вашей матери все ее деньги в равных долях переходят к ближайшим родственникам, так как завещания она не оставила. В нашем случае ими являетесь вы с моим отцом. Дальше, так как мой отец недееспособен, я получаю контроль над его частью и над деньгами, которые – оказывается – завещала мне мама, чтобы я могла воспользоваться ими по достижении совершеннолетия. Оно прошло три года назад, но ваша мать почему-то забыла мне сообщить об этой мелочи. Ах да, вы еще наследуете бизнес. Наслаждайтесь, девочки! – с этими словами Арина кровожадно ухмыльнулась и вышла из кабинета, хлопнув дверью. Ее неприспособленные к жизни сестры остались внутри, приходя в себя от свалившихся на них новостей.
Устройство отца в специализированный пансионат заняло больше времени, чем она рассчитывала, поэтому Арина смогла вернуться в город только через месяц. Проходя мимо газетного киоска, она увидела заголовки: "Принц в отчаянии. Он не может найти ту, что была с ним на балу!!!" и "Сестры-наследницы родительского бизнеса полностью разорены".
Девушка удовлетворенно улыбнулась, достала из кармана выключенный все это время, чтобы не отвлекаться, сотовый, набрала только ей известный номер и произнесла в трубку:
– Привет. Ты меня еще ждешь? – в ответ раздался ликующий ответ ее будущего мужа.
@музыка: Ирина Дубцова - О нём
@настроение: грустно